В 2024 году исполняется 110 лет начала Первой мировой войны. Несмотря на то, что русский Дальний Восток находился за тысячи верст от линии фронта, события в Европе оказали большое влияние на жизнь окраины империи. В 1914-1916 гг. сюда прибыли сотни тысяч военнопленных, которые не могли выехать на родину даже после окончания войны и задержались на долгие шесть, семь, а кто и восемь лет. О том, как жили и чем занимались пленные немцы, австрийцы, венгры и турки на Дальнем Востоке России, рассказывает историк, ведущий проекта "Объяснения" ВЦБС Сергей Корнилов.
Долгая дорога домой
Во время Первой мировой войны, в 1914-1918 гг., в русском плену оказалось около 2,3 млн солдат и офицеров германской, австро-венгерской и турецкой армий. В соответствии с распоряжением российского Генштаба немцев, венгров и турок, как менее надежных в сравнении со славянами (чехами, словаками и др.) отправляли в Сибирь и на Дальний Восток. Первоначально российские власти планировали разместить военнопленных в районах, удаленных от крупных городов и железной дороги, на территории Омского и Иркутского военных округов. Однако, в связи с большой численностью пленных и отсутствием специальных лагерей, первые партии военнопленных пришлось разместить в Омске, Иркутске, Чите, Хабаровске и других городах.
Первые эшелоны с военнопленными прибыли в Восточную Сибирь уже в сентябре 1914 года, а к лету 1915 года их численность составила около 350 тыс. чел. В 1916—1917 гг. число пленных в Сибири сократилась, за счет перевода их значительной части на европейскую территорию страны для участия в тыловых и сельскохозяйственных работах. По данным Генштаба русской армии, на 1 сентября 1917 года на территории Омского, Иркутского и Приамурского военных округов размещалось около 257 тыс. военнопленных — венгров, австрийцев, немцев, поляков, чехов, итальянцев, словаков и других.
"Пробил страшный час защиты родины..." Как проходила мобилизация во Владивостоке в 1914 году Доцент ДВФУ Вадим Агапов рассказывает, как проходила мобилизация во Владивостоке 108 лет назад, в начале Первой мировой войны
Условия содержания пленных в Сибири и на Дальнем Востоке были крайне тяжелыми из-за дефицита отапливаемого жилья. Отсутствие специальных помещений для военнопленных привело к попытке военных властей переложить ответственность за их размещение на городские власти. В результате под жилье военнопленных в городах передавались переоборудованные под казармы помещения частных домов, складов, школ, скотобоен, цирков и проч. Пленных славян власти стремились разместить на квартирах обывателей, немцев и австрийцев — в казармах. Крайняя скученность и нарушение санитарных норм приводили к вспышкам инфекционных заболеваний.
Летом 1915 года в Сибири часть военнопленных, в основном славяне, была переведена в сельскую местность и расквартирована в деревнях и казачьих станицах. Еще одним средством разгрузки городов стало строительство концентрационных лагерей. В отличие от славян, проживавших в плену фактически безнадзорно, австрийцы и немцы находились под контролем администрации лагерей. Территорию лагеря ограждали колючей проволокой, внутри лагеря существовала свобода передвижения, покидать лагерь имели право офицеры со специальным пропуском или в сопровождении охраны. Военнопленные также пользовались правом вести переписку с родными на русском, французском и немецком языках, используя специальные почтовые открытки. Письма подлежали обязательной цензуре.
С 1916 года сибирские лагеря стали активно снабжаться книгами из-за границы, в результате возникли лагерные библиотеки. В том же году широкое распространение в лагерях получили спортивные мероприятия, организовывались хоры и любительские театры.
Отношение к военнопленным регулировалось положениями Гаагской конвенции 1907 года. В октябре 1914 г. Николай II утвердил "Положение о военнопленных", в котором выдвигалось требование обращаться с военнопленными человеколюбиво, "как с законными защитниками своего отечества". Приказы военного министра России запрещали применение к пленным физических наказаний или длительного тюремного заключения. Наибольшее наказание — 30 суток ареста — следовало за попытку побега. Пленные солдаты питались по нормам, установленным для нижних чинов русской армии. Офицеры размещались отдельно от нижних чинов, военное ведомство платило им жалованье.
Военнопленные получали денежные переводы с родины и широко пользовались помощью Красного Креста, который организовал вдоль Транссибирской магистрали сеть опорных пунктов, большинство из которых существовало вплоть до окончания Гражданской войны. Установленные нормы питания не всегда соблюдались, однако военнопленные не голодали, благодаря широкому привлечению к труду в мастерских, на железной дороге, участию в сельскохозяйственных работах. Острая нехватка рабочих рук в Сибири позволяла военнопленным использовать свои профессиональные навыки, а их труд оплачивался нанимателями.
Немецкие военнопленные под охраной британских моряков, Владивосток, 1918. Фото: из открытых источников
Брестский договор, заключенный в марте 1918 года между Германией и Советской Россией, предусматривал освобождение всех военнопленных, но их эвакуации препятствовали развал транспорта и крайне нестабильная политическая обстановка. Возникшие в 1918 году на территории Сибири антисоветские правительства не признавали Брестский мир и установили для военнопленных жесткий режим существования. Наказания ужесточились вплоть до расстрела.
В ответ на это военнопленные стали создавать отряды самообороны, которые вооружались местными советами и выступали на стороне большевиков. Большевики вели среди военнопленных активную пропаганду, стремясь оставить в России как можно больше квалифицированных рабочих для последующего использования при восстановлении промышленности. Немецкая группа РКП(б) в Сибири была образована в январе 1920 года и насчитывала 9,6 тыс. немецких интернационалистов.
Эвакуация военнопленных из Сибири и Дальнего Востока задержалась до окончания гражданской войны в России, во время которой бывшие военнопленные принимали участие на той или иной стороне, в зависимости от своих политических пристрастий, но большинство все-таки, оставались нейтральными.
Окончательное решение о ликвидации лагерей "бывших военнопленных империалистической войны" в июне 1920 г. приняло правительство ДВР, одновременно объявившее их свободными гражданами Дальневосточной Республики. Тогда же началась массовая эвакуация военнопленных, которая завершилась в 1922 году.
Военнопленные в Приморье
В 1914 году, при определении мест размещения военнопленных была указана и Приморская область. По сообщениям местной прессы, здесь предполагалось разместить около 23 тыс. австро-венгерских и германских военнопленных. Планировалась следующая их концентрация: в Спасске — 4,9 тыс. чел.; в Никольске-Уссурийском — 8,5 тыс. чел.; в Раздольном — 6,9 тыс. чел. и в Шкотово — 3 тыс. чел. Для размещения военнопленных выделялись
казармы подразделений, уходивших на фронт.
101 год окончания Первой мировой войны: эхо "мировой бойни" в Приморье Будённый и Блюхер, Колчак и Корнилов — жизненные пути "выживших и прославленных" пролегли и через восток России
Намеченные цифры были быстро превышены. Например, в Шкотово, где собственное население составляло около 1 тыс. чел., к началу 1915 г. было размещено 3618 пленных (из них 141 офицер). Сюда же в первой половине февраля 1915 г. прибыло два эшелона турецких военнопленных. При их перемещении сказались национальные особенности. Турки в дороге отказывались есть мясо, думая, что им дают свинину, и прибыли сильно истощенными, что способствовало развитию инфекционных заболеваний. Так, в эшелоне, прибывшем в Шкотово в ночь на 15 февраля 1915 г., из 37 тифозных больных через несколько дней умерли 23 чел. Эпидемия быстро распространилась на весь лагерь военнопленных. С февраля по март 1915 г. здесь заболели тифом 915 чел., из них умерли 390 чел. Только в конце мая эпидемия прекратилась, но после этих печальных событий к поездам, в которых следовали турецкие военнопленные, стало проявляться повышенное внимание санитарных служб.
Появление в крае большого количества трудоспособного контингента ставило задачу его рационального использования. Массовая дешевая рабочая сила была направлена на различные строительные объекты. Так, команды военнопленных производили работы по строительству дорог в окрестностях Имана. Всего в 1915 г. военнопленными было проведено 50 верст проселочных дорог, из них 16 верст было шоссировано.
В 1915 г. большое количество военнопленных были заняты в сельском хозяйстве. По данным переселенческого управления, на сезонных полевых работах в Уссурийском крае трудились около 3 тыс. военнопленных, в основном в Спасском и в Иманском уездах.
Кроме применения труда военнопленных на массовых работах, были случаи использования их по профессиям. Прежде всего это относилось к медикам. Например, летом 1915 г. в санитарной части Спасска, обслуживающей военнопленных, работали 3 русских врача и 7 пленных. В Никольске-Уссурийском больным военнопленным оказывали помощь 18 врачей австро-венгерской армии.
Эвакуация бывших военнопленных из Владивостока, 1920 г.. Фото: из открытых источников
Широко применялся труд типографских работников. Так, в газете "Уссурийский край" (Никольск-Уссурийский) на протяжении всей войны наборщиками работали двое военнопленных — они пользовались неограниченной свободой и ходили на работу без конвоя. Такая же картина наблюдалась в типографиях других газет.
Не остались без работы музыканты. Широко известна история группы австро-венгерских музыкантов, которые организовали струнный оркестр в Хабаровске и играли в кофейне "Чашка чая" до своей трагической гибели в 1918 году. По легенде, они были расстреляны по приказу атамана Калмыкова, когда отказались играть на вокзале в честь его прибытия. По другой версии, они сыграли в честь атамана… "Интернационал", за что и поплатились. В Спасске, Шкотово и Владивостоке оркестры из военнопленных играли в синематографах.
Лагерь для военнопленных во Владивостоке
Во Владивостоке концентрационный лагерь для военнопленных был обустроен в долине Первой речки, в бывших крепостных казармах (ныне район ул. Карьерной). В этом лагере оказалось довольно много специалистов: инженеров, архитекторов, скульпторов, которые оказали большое влияние на жизнь Владивостока в 1918—1920 гг.
Лагерь на Первой речке. Фото: из открытых источников
Лагерь на Первой речке. Фото: из открытых источников
Лагерь на Первой речке. Фото: из открытых источников
В 1918 году, после окончания Первой мировой войны, условия содержания бывших военнопленных изменились и многие из них нашли применение своим профессиональным навыкам. Так, в это время во Владивостоке оказался бывший военнопленный, скульптор Франтишек Винклер. Он прожил во Владивостоке 10 лет и оставил здесь о себе добрую память. Винклер оформлял фасад и интерьеры ресторана "Золотой рог", фасад и интереры Нового театра (ныне Театр кукол на Петра Великого, 8), кинотеатр "Художественный" (в советские времена — "Комсомолец"). Кроме того, Винклер создал монумент чехословацким легионерам, погибшим в Приморье в 1918 году — он был установлен на Морском кладбище.
Монумент памяти военнопленных, умерших в лагере "Первая Речка". Фото: из открытых источников
Другим примером успешной работы во Владивостоке стала судьба австрийского архитектора Рольфа Гейлинга. Он родился в 1884 году в Вене, где окончил Академию изобразительных искусств и работал архитектором. Во время Первой мировой он был призван в австро-венгерскую армию, попал в плен и был этапирован в Сибирь. В 1918 г. вместе с другими военнопленными он попал во Владивосток.
Рольф Гейлинг возглавил бригаду строителей из бывших военнопленных и принял активное участие в ремонте и возведении во Владивостоке различных зданий. В частности, он завершил строительство католического костела, который был заложен в 1908 году, но не был достроен из-за событий Первой мировой. О том, чем занимался Рольф Гейлинг во Владивостоке дает представление благодарственное письмо, полученное Гейлингом в 1929 году от бывшего коменданта лагеря Первая Речка полковника Рудольфа Пишачича:
"Его Высокородию, г-ну архитектору и инженеру Рольфу Гейлингу
Как бывший командир лагеря для военнопленных Первая Речка во Владивостоке, я считаю своим приятным долгом написать Вам спустя 9 лет, и таким образом, выразить Вам особую признательность… за верность своему призванию и выдающуюся работу в интересах общественного блага.
Мы никогда не забудем эту плодотворную работу в 1918-1920 годах... когда Вы и другие военнопленные строили дома, склады, больницы, ремонтные мастерские и пекарню. Вашими трудами был быстро налажен водопровод, пострадавший в результате суровой зимы. Ещё одна особая благодарность с моей стороны и со стороны японских врачей.
Вы, благодаря своей творческой энергии, неутомимому трудолюбию и знаниям смогли в кратчайшие сроки отремонтировать пустующее здание для размещения в нем туберкулезной больницы...
Вы отремонтировали разрушенное и пустующее здание, переделав его в театр, где все заключенные могли отдыхать, забыв о своей печальной судьбе. Много времени и творческих сил вы отдавали реконструкции кладбища на Первой Речке, делали гробницы для захоронения военнопленных...
Ваша большая заслуга в завершении строительства польской церкви. Эта церковь начала строиться ещё до революции и долгое время находилась в брошенном состоянии, так, что леса рухнули. Вы со своей бригадой смогли завершить этот храм Божий. Ваше кропотливая работа на всех объектах заслуживает высочайшего признания и восхищения ещё и по той причине, что велись эти работы в особо трудных условиях того времени, когда не хватало материалов и инструментов.
Я воспользуюсь этой возможностью, чтобы ещё раз отметить тот факт, что Вы сохранили свои художественные навыки и теоретические знания в строительстве. Даже долгие годы пленения не повредили Вашему таланту. Вы, господин архитектор, человек приятный и отзывчивый.
Искренне Ваш, Рудольф Пишачич, полковник"
Рольф Гейлинг (крайний справа) на строительстве костела, Владивосток, 1919 г.. Фото: из открытых источников
Рольф Гейлинг. Фото: из открытых источников
Завершающей работой Рольфа Гейлинга во Владивостоке стало создание памятника военнопленным, умершим в лагере. Памятник был прост: он представлял собой четыре прижавшиеся друг к другу каменные плиты, на которых выбиты гербы четырех стран — Австрии, Германии, Венгрии и Турции. На плитах короткая надпись на разных языках: "Памяти умерших военнопленных Первой Мировой". На торжественном открытии монумента присутствовали делегации разных стран.
Для Гейлинга эта работа во Владивостоке стала последней. Вскоре после создания памятника он сбежал из катящегося в хаос Владивостока и обосновался в китайском городе Тяньцзин. Здесь он прожил до самой смерти в 1952 году, добившись значительных успехов как архитектор, бизнесмен и преподаватель.
Память
Монумент Памяти умерших военнопленных Первой мировой войны работы Рольфа Гейдлинга, к сожалению, не сохранился, но в Приморском крае были сооружены и другие памятники, посвященные пленным, которые сохранились до наших дней. Всего таких памятников три.
Памятник военнопленным Первой мировой войны в Спасске-Дальнем. Фото: из открытых источников
Один из них стоит в Спасске-Дальнем. Он установлен в 1919 году на месте захоронения австрийских, венгерских, турецких, немецких военнопленных Первой мировой войны. Находится на ул. Горького, у Спасского участка Западного района электрических сетей. В настоящее время памятник реставрирован.
Памятник пленным в Раздольном. Фото: из открытых источников
Памятник в Раздольном. Фото: из открытых источников
Второй памятник стоит на сопке у села Раздольное. Памятник частично разрушен, но недавно в нишах на его гранях восстановлены таблички на четырёх языках (немецкий, венгерский, турецкий, русский) с надписями, кому он был установлен.
Открытие памятника военнопленным в Шкотово. Фото: из открытых источников
Памятник пленным в Шкотово, современный вид. Фото: из открытых источников
Третий памятник находится в с. Шкотово. В 2016 году он был отреставрирован при участии стран, чьи граждане находились в местном лагере для военнопленных. В августе 2016 года для возложения венков к памятнику в Шкотово прибыли посол Венгрии Янош Балла и посол Турции Умит Ярдым. От Австрийского черного креста (общественная организация, которая занимается уходом за могилами солдат) на церемонии присутствовал г-н Вальтер Мурауэр.
На памятнике восстановлены таблички с надписью на четырех языках: "Здесь покоятся австрийские, венгерские, немецкие и турецкие военнопленные — жертвы Первой мировой войны".
