25 октября 2022 года исполняется 100 лет с того дня, когда части Народной революционной армии вошли во Владивосток и освободили край от интервентов и белогвардейцев. Всем советским школьникам эта эпопея известна по песне "По долинам и по взгорьям шла дивизия вперед, чтобы с боем взять Приморье — белой армии оплот". Однако век — срок большой, поэтому ИА UssurMedia решило освежить в памяти события тех лет, так как уж много похожей риторики и в наши дни.
Военная диктатура в Приморье
Сразу после Октябрьской социалистической революции был объявлен "Декрет о мире", и в результате заключенного между Ленинским правительством и Германией Брестского мирного договора Советская Россия вышла из Первой мировой войны.
3 декабря 1917 года собралась специальная конференция с участием США, Великобритании, Франции и союзных им стран, на которой было принято решение о разграничении зон интересов на территориях бывшей Российской империи и установлении контактов с национально-демократическими правительствами. Не имея достаточно войск, Великобритания и Франция обратились к США с просьбой о помощи. Вопреки совету военного министерства, президент Вудро Вильсон откликнулся на это обращение и отправил войска США в Россию. Некоторое количество войск предоставил и Китай. Вообще же среди интервентов, которые расположились на территории России в 1918 году, были чехословаки, румыны, итальянцы, сербы, поляки и канадцы.
Мотивы отправки войск в Россию лаконично сформулировал тогдашний английский военный министр У. Черчилль, который заявлял, что "этот год Деникин и Колчак сдерживали большевиков, если теперь южная и сибирская армии будут уничтожены, большевики проникнут не только в Индию, но и взбудоражат всю Азию, а потому следует признать, что не мы руководили битвами Колчака или Деникина, а они сражались за нас".
Так сложилось, что к лету 1922 года из всех стран, пославших войска, не отозвала их только Япония. В это время в Приморье была установлена военная диктатура генерала Дитерихса. Усилился и принял широкий размах белогвардейский террор. Дни и ночи не прекращались облавы в кварталах городов. Пойманных мужчин отправляли в казармы, наспех обучали и зачисляли в "действующую армию", которая группировалась в Спасске. "Улов" был невелик. Люди разбегались по сопкам, укрывались, где можно, в городах, частью шли к партизанам.
24 июня японское правительство решилось и специальным актом объявило о выводе своих войск с территории Приморья. А располагали они значительными силами. По данным разведки НРА, японцы в Приморье имели две дивизии полного штатного комплекта. Вместе с подсобными частями их численность была разведкой определена в 27 300 штыков и сабель. 9-я дивизия генерала Мазуры вместе с приданной ей отдельной кавалерийской бригадой (всего 10 200 штыков и сабель) располагалась во Владивостоке, его пригородах (Океанская, Раздольное) и в Никольск-Уссурийском. 2-я пехотная дивизия генерала Сиракавы занимала Спасск и прилегающие к нему населенные пункты.
Сучанскую железную дорогу от станции Угольная до Сучана включительно занимала отдельная пехотная бригада численностью в 8 100 штыков и сабель.
По данным нашей разведки, также хунхузские отряды формировались и вооружались японцами. Численность хунхузов в Приморье в это время доходила до 4230 штыков.
Располагавшиеся в Полтавке (600 штыков), Новороссии (250 штыкоз), Раковке (30 штыков), Никольск-Уссурийском (1500 штыков), Спасске (1500 штыков) и Кленовке (80 штыков) хунхузы выполняли у японцев службу разведки, вносили дезорганизацию в наши тылы и занимались при этом грабежами мирных жителей.
Век без интервентов и белогвардейцев. Фото: из открытых источников
В директивах главкома В. К. Блюхера указывалось, что хунхузы являются "авангардом сил противника". Партизаны вели с ними борьбу, причем в районе Сучана бои носили крайне тяжелый характер. Там оперировала хунхузская банда Красильникова, превосходно вооруженная японцами.
Эвакуацию своих войск японцы планировали произвести в три этапа. В первый этап они решили очистить Уссурийскую железную дорогу от Спасска и до Никольск-Уссурийского, а также Сучан и Гродеково. Затем они должны были освободить всю территорию Приморья, исключая Владивосток и его пригородный район до станции Океанская. В третий этап — Владивосток. Остров Сахалин оставался в их руках.
В стане белых началась паника. 23 июля в Никольск-Уссурийском был созван земский собор, на котором решили послать депутацию в Копенгаген к вдовствующей императрице Марии Федоровне и престарелому великому князю Николаю Николаевичу с "всеподданнейшей просьбой занять престол". Собрание одновременно направило делегацию к императору Японии с мольбой приостановить эвакуацию японских войск.
Миссия эта была возложена на бывшего начальника царской военной академии генерала Андогского и профессора Миролюбова. 24 августа два этих ученых отплыли в Японию. Назад они не вернулись. Вернулись посланцы из Копенгагена Руднев и Еремеев. Они повидались с царскими особами, но привезли их отказ от престола.
Оставался еще один якорь спасения. В это время в Пекине находился французский маршал Жофр. "Воевода" решил завязать с ним отношения и через него добиться от французского правительства помощи в переброске остатков армии Врангеля на Дальний Восток. В Пекин командировали бывшего профессора царской военной академии генерала Болдырева. Аудиенция Болдырева у Жофра длилась всего лишь пять минут, в течение которых Болдыреву даже не удалось изложить свой план. Жофр без традиционной французской любезности оборвал просителя и отклонил дальнейший разговор с ним. Франция после неудач в советско-польской войне снова ввязываться в военную авантюру против Страны Советов не желала.
Японцы же в преддверии отхода в широких масштабах и организованно занимались грабежом. Они демонтировали вооружение крепостных фортов Владивостока, захватывали наши морские суда, погружали на свой морской транспорт из складов вооружение, железнодорожное оборудование, селитру, хлопок, обмундирование — все, что было наиболее ценно.
Владивосток опустошался. Оперативные замыслы штабов японских войск теперь во всем были подчинены планам открытого грабежа наших богатств. С этим сообразовывались прежде всего графики свертывания оккупационной зоны и темпы погрузки войск на транспортные суда. 24 июня была обнародована декларация об эвакуации, а до конца сентября войска интервентов все еще оставались в Спасске.
Просто японское правительство пыталось добиться реализации своих планов. Оно от правительства ДВР добивалось созыва новой конференции. Такая конференция состоялась 4 сентября в китайском городе Чаньчуне. От ДВР на ней присутствовал Я. Д. Янсон и от РСФСР — А. А. Иоффе. Наша делегация в ультимативной форме поставила условием этих переговоров безоговорочную эвакуацию японских войск не только с континентальной территории Дальнего Востока, но и с острова Сахалин. Японцы отказались освободить Сахалин. Наша делегация в ответ на этот отказ не пожелала дальнейших встреч с делегацией Японии. Чаньчунская конференция была сорвана. После этого японцы начали спешить с выводом своих войск из Приморья.
Век без интервентов и белогвардейцев. Фото: из открытых источников
Как ни странно, давление на Японию оказывали в этот критический период и Соединенные Штаты Америки. 24 января 1922 года государственный секретарь Юз заявил, что США не признают прав Японии, которые она могла бы получить на русском Дальнем Востоке в результате интервенции, и что США надеются на скорейший уход японцев из Сибири и на возвращение Сахалина русскому народу. Нота эта не дала видимых последствий, но противоречия между США и Японией нарастали. Советское правительство делало все, чтобы использовать конфликт между этими двумя хищниками в свою пользу.
В это время в самой Японии произошли мощные по масштабам голодные бунты — так называемые "рисовые беспорядки". Люди труда требовали от правительства покончить с интервенцией и за счет ликвидации расходов на нее улучшить экономическое положение народа. Расходы на интервенцию тогда выражались в 700 миллионов йен. То, что японцы задержались, имело роковые последствия для белых после поражения в Спасске. Отступление по магистрали Уссурийской железной дороги было начисто исключено. И дело тут состояло не в том, что японцы были в какой-то степени связаны русско-японским договором от 29 апреля 1920 года и поэтому не могли в зону расположения своих войск допустить белогвардейские формирования. В прошлом они мало считались с этим договором и не без успеха помогали белым. Суть состояла в том, что Уссурийская железная дорога теперь нужна была японцам для эвакуации их войск. Почти весь подвижной состав дороги был занят ими. Появление деморализованных войсковых масс земской рати в полосе железной дороги могло эвакуационные планы интервентов поставить на грань срыва, и этого японцы допустить не могли.
Памятник в Спасске-Дальнем. Фото: ИА UssurMedia
Штурмовые ночи Спасска
Штаб Дитерихса разместился в Никольск-Уссурийском. Командование Спасской группировкой белых было возложено на генерала Молчанова. Японцы сдали в его руки все свои долговременные, превосходно оборудованные инженерные сооружения. Семь командных сопок, расположенных в самом городе, были превращены в крепостные форты, которые соединялись окопами полного профиля. Инженерная служба японских войск тут показала себя во всем своем совершенстве. В таких укреплениях каждый солдат земской рати мог воевать за десятерых. Дитерихс сам лично принял эти укрепления от японцев. Спасск казался неприступней крепостью.
Чтобы поднять дух своих войск, Дитерихс 17 сентября созвал земский собор. Он состоялся на этот раз в Никольске-Уссурийском. На него съехалось до 200 делегатов.
Земский собор обратился к населению с воззванием встать под ружье на защиту "веры православной и святой Руси" против "сатанинского исчадия — коммунистов". Собор решил послать в Токио новую делегацию, чтобы просить императора остановить эвакуацию японских войск из Приморья.
Век без интервентов и белогвардейцев. Фото: из открытых источников
Наступил октябрь. Из Спасска начали уходить японцы. Войска НРА были сконцентрированы на исходных рубежах для наступления. Главное командование нашими войсками возглавлял прославленный полководец Красной Армии Иероним Петрович Уборевич. Ему было всего 26 лет. На подступах к Спасску грудь молодого главкома украшали три ордена Красного Знамени. Уборевичу и его командирам предстояла задача не из легких. По своей сложности она превосходила многое из того, что главкому приходилось совершать в прежних битвах против Деникина.
6 октября войска земской рати под непосредственным командованием генерала Молчанова двинулись в сторону Духовской. После ожесточенного боя с передовыми частями НРА противнику удалось продвинуться к Шмаковке и Успенке. Здесь его наступательный порыв иссяк. Войска НРА перешли в контрнаступление и начали энергично теснить белых в сторону Спасска. Отступив в Спасск, противник укрылся в бетонированных окопах фортов города. Против, казалось, неприступных укреплений земской рати в Спасске Уборевич располагал всего лишь 32 пушками небольшого калибра. Между тем без бомбовых ударов взять укрепления на семи фортах, где засел враг, было совершенно невозможным.
Главком решает задачу исключительно оригинально по замыслу и смелости ее выполнения. Он решает брать форты по одному, а не все сразу. С наступлением рассвета 9 октября главком Уборевич сам водрузил Красное Знамя на последнем из фортов.
Спасская эпопея стала знаменательным рубежом в истории не только Приморья, но и всей страны. Ею завершалась гражданская война. Уборевич послал в Москву следующий рапорт: "Белые понесли сильнейшее поражение. Лучшие части бывшего корпуса Молчанова в боях с 5 по 9 октября окончательно разбиты штыками НРА и сдали неприступные Спасские позиции. Красные партизаны в боях в конце сентября разбили белых, наступавших на Анучино. Сейчас, перейдя в контрнаступление, заняли Ивановку и продвигаются к Никольск-Уссурийскому. Весь тыл белых объят восстаниями. Мобилизация (у белых), безусловно, провалилась. Белые солдаты и офицеры только подумывают, как бы спасти шкуру. Во время боя разбегаются, стремясь "превратиться" в мирных жителей. Стремительное наступление наших войск продолжается, передовые части подходят к станции Мучная. Население встречает НРА восторженно".
В боях под Спасском наши войска были настолько утомлены, что вынуждены были оторваться от противника более чем на два нормальных перехода. Вследствие этого главная тяжесть последующих боев была временно возложена на партизанские войска Приморья и кавалерийские части регулярных войск. Главное же в этих боях состояло в том, что впервые в истории гражданской войны в Приамурье было установлено непосредственное оперативно-тактическое взаимодействие нашей регулярной армии с партизанами.
В этом отношении день 12 октября стал днем знаменательным. В боях с этого дня партизаны должны были действовать как регулярные войска и под непосредственным командованием главкома НРА. Надо сказать, что группа партизанаских войск под командованием прославленного партизанского вожака Гавриила Шевченко в этих боях совместно с частями НРА с честью выполнила свои задачи и на поле боя показала гибкость маневра и воинское мастерство.
Серьезным узлом сопротивления белых стала Ивановка. Село это стоит на середине тракта, идущего из Анучино в Никольск-Уссурийский. Для левой колонны каппелевцев под командованием генерала Блохина тракт был единственным путем отступления.
Между тем, согласно приказу главкома, партизаны заранее сюда стянули решающие свои силы и главные огневые средства. Спешили в Ивановку и белые. Обе стороны делали все, чтобы оседлать этот рубеж и держать его в своих руках.
13 октября на подступах к Ивановке завязались тяжелые бои. Партизаны под командой Сидорова с исключительным упорством наседали на противника, стремясь захватить в свои руки село. Группа генерала Блохина оказывала нашим войскам упорное сопротивление. Каппелевцы дрались исключительно стойко. Бой продолжался более шести часов. К исходу дня партизаны заняли центр села и затем стали очищать его окраины. Только с наступлением темноты Ивановка оказалась в руках партизан, каппелевцы отступили в Ляличи и Абражеевку.
Там их встретили партизанский отряд Мелехина и передовые части 2-й дивизии НРА. Все села, расположенные вдоль Анучинского тракта, в это время уже находились в руках революционных войск. Противник вынужден был поспешно отступить на Кремово и Осиновку. Его войска сгрудились на тракте, потеряв всякую возможность к сопротивлению. Блохин спешил к Никольск-Уссурийскому и далее к границе с Китаем. Туда же устремилась и правая колонна генерала Смолина, которая шла через Приханкайскую долину. Генерал Смолин со своими войсками легко ускользнул в Китай. Часть его войск направилась в Корею.
Ночью 19 октября партизаны заняли Гродеково. Сюда же в это время подошел и батальон 5-го Амурского полка, который успел настичь арьергард группы Смолина и в коротком бою разгромил его. Побросав оружие и обозы, беляки рассеялись в окрестных сопках.
Силами Дальневосточной кавалерийской бригады НРА 14 октября была освобождена Ипполитовка, а 15 октября — разъезд Дубининский. Красная армия подошла вплотную к Никольск-Уссурийскому. Из города бежал штаб генерала Молчанова и все его службы. 16 октября японцы очистили Никольск-Уссурийский, и наши части вошли в его пределы. До Владивостока теперь оставалось сто верст.
Век без интервентов и белогвардейцев. Фото: из открытых источников
Это расстояние, отделявшее Владивосток от Никольск-Уссурийского, передовые части НРА преодолели за шесть суток и заняли пригород Владивостока — Вторую Речку 22 октября. Японцы потребовали отвода наших войск на станцию Угольная.
Они боялись контакта наших бойцов с их солдатами. Главком Уборевич, имея строжайшую директиву партии избегать вооруженных конфликтов с японцами, пошел на уступки и отвел свои части с Первой Речки к станции Океанская и в район Угольной.
Утром 25 октября последний солдат императорской армии оставил землю нашей Родины. Собравшиеся стихийно на пристани рабочие, горожане провожали их взрывом смеха, шуток и ядовитых острот. Они помнили, как эти солдаты летом 1918 года после выгрузки из судов маршировали по улицам города. Они на парадах отбивали шаг с поднятыми головами. Теперь стояли на палубе судов понурясь, погруженные в размышление относительно четырехлетнего своего пути к позору.
К началу второй половины дня 25 октября армия Уборевича вступила в город. Главком Советскому правительству и партии Ленина рапортовал: "Владивостокском направлении части НРА, занимавшие Вторую Речку, 20 октября до окончания переговоров с японским командованием были отведены к станции Угольная. По окончании переговоров, начав с утра движение, наши части в 16 часов 25 минут 25 октября вступили во Владивосток".
