22 июня ветераны, фронтовики и дети войны вспоминают одну из самых страшных дат в истории человечества — День начала Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Разум современного человека едва ли способен осознать грандиозный масштаб трагических событий, охвативших многомиллионный советский народ. В жерновах нацистского террора помимо всех прочих оказались сотни тысяч беззащитных детей, ставших свидетелями и жертвами пыток, убийств, тотального уничтожения.
В память о горестной дате публикуем рассказы современников этих событий, встретивших войну в раннем детстве. Эти истории приморские пенсионеры рассказали представителям "Партии пенсионеров в Приморском крае". Партия уже давно сотрудничает с приморской общественной организацией "Дети войны", организует совместные мероприятия, поддерживает важные для пожилых людей обращения в органы власти. Наканене Дня памяти и скорби партийцы пообщались с пенсионерами, заставшими войну, и попросили их поделиться своими воспоминаниями, чтобы, пока это еще возможно, передать их новым поколениям.
Это две очень разные истории женщин: одна совсем маленьким ребенком оказалась в самом эпицентре войны, другая — застала войну и ее последствия здесь, на Дальнем Востоке. Но их объединяет одно: те страшные события украли их детство, запечатлелись в детском сознании страшными воспоминаниями, которые они пронесли через всю жизнь.
Нина Антоновна Палкина, 79 лет:
"Я родилась в 1942 году, так что встретила начало войны в утробе матери. Потом, когда подросла... это был ад кромешный. Мы жили в подвале. Немцы заняли все дома, отобрали всю живность. Немцы жили в нашем доме, а в огороде прятались партизаны. Они просили у матери принести им что-нибудь попить, поесть. Она спрятала под подолом крынку с молоком и поставила в огороде, что наши забрали. Потом моя старшая сестра пошла в огород и нашла пустую крынку. Обрадовалась, стала кричать на всю улицу: "Мама, я кувшин нашла!". Мама закрыла ей рот и сказала "замолчи". Очень она рисковала и своей жизнью и нами.
Я выросла в большой семье, восемь детей. Все, кто не ушел на фронт, голодали. Голод был страшный. Когда наши стали гнать немцев, они решили нашу лошадь с собой забрать. Старший брат случайно узнал и лошадь со двора прогнал — ударил ее, чтобы она убежала. Немцы увидели. И так били, что вместо лица у него было месиво. Мать бросилась на них, христом Богом просила, чтоб только бы они его не убили. Так мы и жили, такие воспоминания.
Когда война кончилась, начался голод. Голод, холод и нищета. В колхозе детей отправляли собирать с полей колоски, чтобы хоть что-то посеять. И самая большая радость за это была тарелка каши. Хотя бы раз в день.
И все равно тянулись к жизни. Все выучились, все стали достойными людьми.
Деревня Николаевка, в которой я встретила войну, это под Курском, 20 км от Старого Оскола. Это Курская дуга... Когда война кончилась, осталось очень много военной техники вокруг села, в лесу, в поле. И нам всем, конечно, было интересно, как это все работает... Очень много осталось инвалидов из нас, детей войны. Кому глаз выбило, кому руку, ногу оторвало. Часто и не из интереса в лес ходили. Ягоду собрать, грибы. Хоть что-то поесть. 47-й год был был самым голодным.
А профессию я получала уже здесь, на Дальнем Востоке. Окончила Хабаровский технологический техникум, работала на Владивостокской фабрике ремонта и пошива одежды. Начинала мастером, потом стала закройщиком, технологом. Заканчивала трудовую деятельность директором ателье.
Сегодняшнему поколению хочу сказать вот что. Нужно нашему правительству изменить направление, делать больше профтехучилищ, обратить внимание на людей ремесла. Чего мы сегодня пеняем на Китай? Толком подметки подбить не могут. Горько, что профессию некому передать".
Нилла Александровна Лентина, 83 года:
"Я застала войну в Амурской области. Основных событий Великой Отечественной мне посчастливилось не видеть, но скверных впечатлений того времени, конечно, хватает. Я ребенком видела пленных японцев. Истощенных, в рваной одежде, с обмороженными конечностями. И даже после таких потрясений они старались выжить, работали сапожниками, портными. Тяжело было всем. Много было интернированных, тех, кто сотрудничал с немцами. Такая картина войны на Дальнем Востоке мне запомнилась.
Но знаете, что меня еще потрясло в моем детстве. Несмотря на весь творящийся вокруг ужас, я никогда не видела людей с протянутой рукой. Все, кто хоть как-то мог, трудился и выживал. Те, кто на войне оставался калекой... многие просто стыдились возвращаться домой, чтобы не обременять близких. А кому-то и возвращаться было некуда.
Сегодня мы, дети войны, часто выступаем в школах. У школьников очень разные знания о войне. Меня недавно огорошили тем, что чуть ли не мы на Германию напали. А бывает иначе. Однажды я рассказывала детям историю одной женщины, которая много лет ждала мужа с фронта, но не дождалась и ушла из жизни. Слушающая меня девочка вдруг встала и спросила: "Нилла Александровна, а откуда вы знаете мою бабушку?".
Знание о том, что случилось, конечно, зависит от семьи, от воспитания".
Наши собеседницы, пережив войну в раннем детстве, теперь охотно делятся своими воспоминаниями с современными детьми. Они уверены, что такая живая история — в воспоминаниях и детских впечатлениях — поможет новому поколению осознать, что произошло с их страной в 40-50-е годы. Чтобы этот ужас больше никогда не повторился.
