Директор ВДЦ Океан: За 35 лет мы приняли более миллиона детей

14 июня 2018. Весной 2018 года Всероссийский детский центр "Океан", Приморское краевое отделение Общероссийской общественной организации "Союз Журналистов России" и информационное агентство PrimaMedia подписали соглашение о стратегическом сотрудничестве. Основными составляющими такого партнерства станут повышение уровня медиаграмотности, развитие приморской журналистики и медиасообщества. По этому случаю директор "Океана" Андрей Базилевский побывал в гостях редакции ИА PrimaMedia. Сотрудники издания буквально засыпали его вопросами, однако получили подробные ответы на все затронутые темы. Андрей Базилевский рассказал о грандиозных планах "Океана", философии центра и своем личном вкладе в его развитие.

— Хоть лагерь и в Приморье, но отдыхают в нем дети со всей России и даже иностранцы, верно? Каков процент в "Океане" детей из Приморского края? И как туда попасть? Сколько это стоит?

— Мы в год берем приблизительно 17 тысяч детей из 66 субъектов РФ. Приблизительно в районе 4,5 тысяч из них – это дети из Приморья. Около 10-11 тысяч – дальневосточники. Оставшаяся часть из других регионов РФ. Причем делегации у нас в обязательном порядке из Калининграда, Крыма. Для ребенка путевка бесплатная. 50% стоимости проезда до "Океана" оплачивается родителями, это правда.

В 2021 году мы введем "Галактику"...

Кстати, мы оставляем доступ на бухту Три поросенка! (Именно там строят новую дружину — прим.ред.) Обязательно там сделаем нормальные условия, чтобы все было культурно, цивилизованно, как это все положено. Это все сказки, что мы там все закрыли и никого туда не пускаем. Это все будет, как только стройка закончится. Там большой проект, он будет называться "Этнокруг", мы его реализовываем с партнерами из Калуги, делаем вместе с ними. Это будет не для "Океана", не для Приморья, проект будет немного отделен по территории, туда будет свободный доступ.

В 2021 году, после ввода "Галактики", "Океан" будет принимать 32 тысячи детей из 72 субъектов РФ. В том числе каждую смену мы будем принимать 200 детей с ограниченными возможностями здоровья. Для этого в дружине "Галактика" предусмотрено все, что только возможно. И не только, как у нас, пандус поставили "убей инвалида" и считаем, что мы сделали без барьеров. Нет. Там мы сделали все. Начиная от обеспечения пожарной безопасности для слабовидящих, слабослышащих, до возможности выхода на сцену, кружковая работа. Все, как положено. На территории сейчас работают четыре человека – педагогические руководители — центр детской онкологии имени Дмитрия Рогачева. Мы с ними сейчас прорабатываем отдельный проект, будем принимать детей, находящихся в устойчивой длительной ремиссии — онкобольных.

У нас работают не только приморцы. Я сам – не коренной приморец. Здесь особый регион России, надо постараться, чтобы стать своим. У нас тоже работает в основном молодежь из 29 субъектов РФ.

— А из каких стран к вам приезжают дети?

— Дети в этом году будут из 14 стран. Приблизительно 350 человек. Для нас это много, у нас большой проект с Министерством иностранных дел. Мы подписали соглашение с министерством, и с этого года к нам поедут дети из Франции, Сербии, Беларуси и Казахстана. Не ограничиваемся только странами АТР. Хотя, естественно, основная масса оттуда. Наши друзья из КНР готовы скупить лагерь целиком на лето. Но у нас нет такой задачи.

Мы не берем иностранных детей на 21 день, так как они не выдерживают. У нас за три недели две иностранные делегации проходят. Потому что они больше 10-12 дней не могут.

— Почему?

— У них же нет столько каникул, как у нас. Они не привыкли столько отдыхать. У них учеба, тесты. Но одно из основных направлений – русский язык. У нас есть большая программа с московским Институтом русского языка имени Пушкина. Мы ввели большой проект "Русское подворье", центр изучения русского языка для ребят, которые приезжают к нам из Бурятии, Тывы и Якутии, где изучают русский язык как родной.

— За границей есть такие форматы лагерей, как у вас?

— В таком формате, как многокомплексное учреждение, нет. Нет вообще государственной поддержки отдыха и оздоровления. Есть в странах СНГ. "Зубренок" есть в Минске. У нас туда едет большая делегация. В Казахстане сохранился "Балдаурен". С этим Центром у нас теплые дружеские отношения.

Главное – содержание – что будет происходить в центре. У нас пока, особенно в летний период, родители обращают внимание на условия и только потом на программы. Мы говорим о том, что сначала дети должны обращать внимание на программу, а условия должны быть подобающими. Но ни в одной стране мира в детских лагерях нет 3-5 звезд одноместного размещения. Если это не какая-то чисто коммерциализированная схема. У нас есть своя специфика. Нас всего в стране четыре: "Океан", "Орленок", "Артек" и "Смена" (Анапа).

— Для иностранцев поехать в лагерь России – это экстрим? Как воспринимают?

— Если бы не взрослые, дети бы вообще на второй день были самыми счастливыми. Мы все-таки берем детей 13-17 лет. Их трудно уже назвать детьми. Никакого экстрима нет. Бывают проблемы первых дней, например, с едой. Особенно со странами АТР, остальное – быстрая адаптация. Мы их отдельно не селим. Они начинают говорить друг с другом быстрее, чем взрослые вожатые, межличностных проблем нет.

— "Океанцы" — это в хорошем смысле слова — секта?

— Сообщество.

— А среди иностранцев уже возникло такое сообщество?

— В этом году на юбилей приедут. Вот, например, была у нас встреча с консулом Китая. Они получили официальное приглашение на 35-летие в августе. Они нашли детей, которые в 2010 году из провинции Сычуань после того, как там было землетрясение, "Океан" принимал тысячи детей. Они специально сформировались в делегацию. Они между собой, оказывается, общаются. Из тех детей стало много начальников. Один там в посольстве работает. Они в этом году приедут к нам на юбилей. Представьте, за 35 лет "Океан" принял приблизительно 1 миллион 120-130 тысяч детей со всего мира, которые, слава богу, помнят.

— Вы работали министром в Хабаровском крае. Как получилось, что вы приехали в "Океан"?

— Мне до сих пор задают вопрос: или у меня с головой что-то не в порядке, или выгнали и отправили. Формулировка: "После должности заместителя председателя правительства целого края уйти директором пионерского лагеря". Мол, нельзя же уйти просто так. Это либо выгнали, либо так не бывает. Бывает.

Я в 1987 году работал вожатым в "Океане". С тех пор этим заболел. В Хабаровске гремит лагерь "Созвездие". Я его там делал после того, как приехал из "Океана". 23 года государственной службы, 8 лет министром – это очень серьезная практика. Горжусь своей работой. Не согласен с некоторыми оценками чиновничьей работы. Абсолютное большинство людей хорошо работает. Но это отдельная тема.

Бывает, что заканчивается ресурс, замыливается глаз, и становится все равно. Я не хочу, чтобы мне было все равно.

И тут поступило такое предложение. С первого раза меня не отпустили в Хабаровске. Прошел год. Потом мне позвонил бывший министр образования Дмитрий Ливанов. Нас сблизило наводнение в Хабаровском крае, когда они часто приезжали. Он сказал: "Ты или соглашайся, или мы будем искать". Движение по горизонтали и вертикали должно быть. Я не сторонник того, чтобы человек 20 лет был на одном месте. Будь то чиновник, будь то руководитель. Глаз замыливается. Должно быть движение.

Итак, определенные люди переговорили с губернатором. Я услышал все, что про меня думают. На следующий день мне дали почетную грамоту и сказали: "Не забывай про Хабаровский край". Я поехал. До сих пор ни капли не жалею. Опыт чиновничьей работы очень пригождается для решения вопросов директорства. Если бы сейчас после работы директора меня назначили чиновником, я бы многие решения и отношения с руководителями учреждений, а там их много, строил бы по-другому.

Надо просто иногда на эти вещи смотреть с другой стороны. Белого и черного не бывает. Все – разноцветное.

Две удивительных вещи. Первая – количество проверок. У меня есть один знакомый, он большой руководитель. Он мне как-то сказал: "Ты мне скажи честно. Самая удивительная вещь, которая произошла с тобой за полгода". Сложно удивить чиновника. Но такое количество проверок, которые я пережил за полгода, я даже не мог себе представить. Причем я не беру проверки, связанные с непосредственным обеспечением жизни и здоровья детей. Это святое. Роспотребнадзор, пожнадзор, прокуратура — даже не обсуждается. А другие организации, которые не связаны напрямую с обеспечением жизни и здоровья детей… Последний удивительный шаг был, когда в ВДЦ "Океан" в июле 2015 года, когда у меня самая большая нагрузка по детям, пришло Росрыболовство. Месяц проверяли – оштрафовали. Я же молодым руководителем был тогда. Чиновник-то большой, но там же другой разговор. Я спрашиваю: "Скажите, пожалуйста, где "Океан", а где Росрыболовство?" Говорят: "Так положено". Я говорю: "Ну, хорошо". А не далее как в километре от "Океана" есть замечательная Шамора, говорю: "А чего вы туда не идете? Там же больше вопросов". Он говорит: "К ним неинтересно". Ну, это жизнь. Мы позитивно отреагировали на эти вещи. Проблемы нет. Ничего, работаем нормально. Как бы что ни говорили, но мы же – не самоубийцы. Когда у тебя на территории одновременно находятся зимой 1100 детей, а летом – 2000, да, не все сделано, что положено. В марте прошла проверка детского центра какого-то, который в Москве загорелся, было одно замечание. Если захотеть, то можно найти все, что хочешь.

Кстати, у нас пожарная часть – молодцы. Вот пришел на работу Базилевский. У него плохое настроение, в голову что-нибудь ударило. Он поднимает трубку и говорит: "Возгорание в пятом корпусе "Паруса". Об этом никто не знает. И мы на уровне тренировки сотрудничаем.

— В прошлом интервью три года назад вы говорили о грандиозных планах оформления "Океана", в том числе новые кинотеатры, новая столовая.

— Столовую запустили. Сделали огромный лицензированный, первый в крае веревочный парк, получили сертификаты на право преподавания и ведения занятий. Все необходимые документы. Пирс в этом году заканчиваем, в море выходим. Центр виртуальной реальности тоже создали. Стройка большая началась.

Причем это все это делается за счет внебюджетных денег. Это тоже объективно. Хотя я не могу жаловаться на финансирование государства. Когда директор жалуется в федеральном учреждении или в любом бюджетном, что "бюджета нет, а государство – враги", это я как бывший министр сразу отметаю. Все мультик вспоминаю про Матроскина: "У вас средств не хватает? – Средств достаточно. У нас мозгов не хватает". Все очень спокойно. Плюс самое главное – мы же дом сдали. У нас есть проблемы с пресс-центром. У нас есть большие проблемы с укомплектованностью пишущих, снимающих, мониторящих ситуацию. Но мы сразу даем жилье. С кадрами есть проблема. Один дом ввели. У нас вожатые живут в квартирах. Пока по 2 человека. Пока идет строительство следующего дома на 165 квартир. Все жилье — служебное. Мы там все живем. Ни в каких хоромах начальники не живут. В этом же доме все живем, и я с замами в том числе. Просто этажом повыше. Эту прерогативу выбрали сами. Это и хорошо, и очень тяжело, когда ты работаешь и живешь в одном доме. Это только сейчас приходит осознание. Не потому, что кто-то плохой, а просто тяжело. В лифте, на площадке. Но это другой вопрос. Дом строится. Мы будем часть специалистов приглашать. Народ готов терпеть не очень высокие зарплаты, если мы предоставляем комфортное, хорошее жилье за небольшую плату.

Еще один плюс — у нас есть детский сад. Также мы подвозим сотрудников, проживающих во Владивостоке, до "Океана" служебным транспортом. У нас есть свой медицинский центр. В "Галактике" строительство идет. Там не то, чтобы пункт, там строится госпиталь на 100 коек с центром восстановительной медицины, будем добирать еще огромное количество врачей. Будет приблизительно как в Шмаковке.

— "Галактика" в какой форме будет?

— Космической станции, мы делали вместе с Роскосмосом. Они занимались техническим дизайном. Как и "Эскадра". Мы ее ввели в прошлом году целиком за счет внебюджетных денег, на 140 мест. Она пока летняя, вместе с МГУ и ТОВМУ делаем — они отдают своих курсантов, шлюпки. Дети выходят в море, занимаются изучением биологии водной среды, посадкой морского огорода. В этом году у нас будет урожай.

— У "Океана" в советское время был проект дружины, которая была частично расположена под водой. Кажется, "Амфибия"?

— Давайте будем реалистами — это и тогда-то сделать было сложно. А сейчас в принципе невозможно.

Отлично, что Сахалин подарил нам самолет, занимаемся его доставкой. Это большой списанный Боинг-737. Сейчас нам обещали пароход, мы его притянем. Он не будет ходить в море, у него двигателя нет, но это будет работать на профориентацию. На "Эскадре" дети будут учиться нести служебную вахту.

— Как вы будете самолет транспортировать?

— Там его разрезают, а здесь будем сваривать. Не только крылья, но и поперек режут еще. Морем пойдем.

Я ходил, два года выпрашивал. Сказали, что бесплатно дать не могут, а купить мы не можем. Мы взяли за 1 рубль на Сахалине. 1 рубль — потому что бесплатно нельзя. Но за транспортировку мы платим.

Квадродром сделали. С нынешним мэром сделали, когда он еще был на прошлой работе. Сейчас приехал, говорю: "Видите, все работает".

— К вам так много людей приезжает, даже страшно. Кажется, у вас событий больше, чем во всем Приморском крае...

— Вы знаете, я тоже не все контролирую с точки зрения гостей. О том, что у нас, допустим, позавчера была чемпионка Европы по боксу, я с нашего сайта узнал. Занятие провела и уехала.

Все стали считать социальное партнерство с детством своей обязательной программой – это очень здорово. Не далее как 8-10 лет назад мы бегали за работодателем, просили, чтобы они пришли в ПТУ, в техникум, чтобы брали наших детей на практику, а они сидели, пальцы гнули: "Да зачем нам это? да у нас есть профессионалы. Да ваши дети нам только все поломают, ваши ПТУшники". Сейчас ситуация коренным образом поменялась. Сейчас каждый считает своим долгом прийти и начать взаимодействовать с детьми. А так как "Океан" обособлен, то это вдвойне. Начиная от финансовой грамотности, правового воспитания, профессиональных проб.

Вот мы скоро будем начинать большой проект с "Вертолетами России". Потому что когда коллеги узнали, что мы работаем с Объединенной авиационной корпорацией очень активно, они сразу сказали: "Нам тоже надо".

— Помнится, раньше у вас симулятор авиационный стоял...

— Он был старым. К 2020 году будет новый. И кабина самолета будет, и кабина корабля. Но это не с точки зрения развлекухи, а с точки зрения мотивации на будущую профессию. Кабину "КАМАЗа" в этом году ставим не для того, чтобы дети куражились. А будут вести уроки. Это другие ощущения — либо мы на мониторе педаль передвигали, либо ты садишься в кабину, закрываешь дверь и реально двигаешься.

— За какой рекордно короткий срок продавались путевки на сайте "Океана"? Говорят, бывало, что сметали меньше чем за час…

— Вы знаете, мы убрали эту штуку. Я не сторонник таких вещей. Вот смысл того, когда ты за один день продаешь тысячу путевок на сайте, когда тебе обрушивают сайт, когда все сидят в мыле – зачем это? Мы же сегодня зайдем на любой сайт и можем купить путевку на какой-нибудь круиз на 2019, 2020 год и так далее. Можно купить какую-то путевку на лето, она дешевле. Сейчас зайдите на сайт, забронируйте. У меня нет конкретных сроков смены. Понятно, что все покупают на лето. Нет тематики смены, сроков лета 2019-2020. Но вы можете забронировать себе путевку сегодня на приблизительный месяц: июнь, июль, август – на 2019 год.

— В "Галактику" можно?

— Пока боюсь, потому что, зная наших строителей и читая периодически на вашей ленте о двух великолепных гостиницах, которые строятся, я остерегаюсь пока распределять путевки в "Галактику". Опасаюсь пока. Поэтому мы отдельно открываем строительный профиль, будем детей мотивировать на строительные специальности. Будут ставиться станки. Мы немного перепрофилируем Ледовый дворец. Убираем его и будем делать настоящий лед. И там будет большой детский инженерный центр. У меня есть уверенность, но она осторожная, что "Галактика" будет принимать детей.

— Его строит компания, которая медицинский университет строила?

– Да, они выиграли открытый конкурс. Все прозрачно.

— Сейчас детям разрешают пользоваться телефонами в лагере?

— Разрешали всегда. В день полтора часа. Это связано не с тем, что мы – нехорошие люди, и боимся, что дети напишут про нас жалобы. На самом деле, полтора часа были связаны с двумя вещами. Опять же, объективно. Первое – детям интересно и иногда надо отвлекаться и менять атмосферу. И второе – это определенная безопасность. Какими бы хорошими ни были дети — они оставляют телефоны, друг у друга берут. Короче, воруют. Бывает и такое. К нам же с раскладушкой "Симменс" никто не ездит. У всех же девятки, десятки, восьмерки. Родитель считает: "Раз мой ребенок едет в "Океан" и там будет куча народу, он должен надеть самое лучшее, взять самое лучшее. Как он может показаться, что он хуже других".

Пельмени вареные до сих пор везут в кастрюлях. Но это отдельная песня...

Мы готовимся к тому, чтобы телефоны детям отдать на совсем. В этом никакой проблемы нет. Контентная фильтрация не позволит детям ходить туда, куда не положено. И когда ребенок пойдет куда-нибудь, куда он хочет, а ему встанет запрет, он через два дня сам перестанет это делать. Потому что он не сможет пробиться.

Более того, есть положительный момент в том, что у ребенка будет телефон. У нас был случай. Утром я прихожу на работу – гневное письмо на почту: "Вы – сволочи, гады. Ребенка отравили, беда". И прочее. Мы взяли ребенка, пошли маме позвонили. Девочка говорит: "Мама, в чем вопрос?" Мама говорит: "Ну, ты же написала вчера мне. Я всю ночь не спала". А девочка говорит: "Мама, у меня была эмоция. Мне что-то не понравилось". Она уже забыла, а мама всю ночь думала. Мы детям говорим: "Вы подумайте прежде, чем писать родителям". Мама начала в звонить, а телефон уже забрали. А уже ночь. А если бы у ребенка был телефон, они бы созвонились, и конфликт бы через полчаса снялся. Она бы отошла, и все было бы хорошо. Но меня беспокоит в этой ситуации только одна вещь – сохранность телефонов. Как только у первого ребенка пропадет телефон, нас затаскают по прокуратурам, по судам и всему остальному. А обеспечить стопроцентную сохранность телефонов в центре, где одновременно находятся 2000 детей, я не смогу. И это объективно.

— Многие учителя жалуются, что повсеместно смартфоны, вести уроки невозможно. А "Океан" — это же место, где детям постоянно что-то вкладывают в умы. А тут люди отвлекаются…

— Я со школой не могу сравнить. Что касается детей, которые находятся в "Океане", там другая атмосфера. Во-первых, им должно быть интересно. Во-вторых, у них самих должно быть желание не сидеть в телефонах, потому что им интересно заниматься чем-то. А также то, что определенная защита от прохода на ненужные сайты, в ненужные сети, должна воспротивиться этому. И ребенок подумает на третий день: "Зачем я буду жать, если мне пишется "запрещено". У нас контентная фильтрация в соответствии с законом: "Одноклассники", социальные сети, порносайты и прочее.

У детей еще есть роуминг, и заканчиваются деньги. Дети-то наши продвинутые. Я не видел ни одного ребенка, который бы он не сидел на wi-fi в "Океане". Мы отдадим детям телефоны, когда я буду понимать, как мы будем обеспечивать их сохранность, а также надо еще посадить юристов человек 15, которые будут защищать наши интересы в суде.

— Слышали ли вы предложения врио губернатора построить в Приморье филиал "Артека"? Что думаете?

— Андрей Владимирович когда увидел всю инфраструктуру "Океана", познакомился с детьми, ответил на их вопросы, в том числе и на этот, который ему задавали дети, он мне сказал: "Я понял, что такое "Океан". Я вижу, как вы работаете. Поэтому давай прорабатывать вопрос, чтобы делать не филиал "Артека", а филиал "Океана". Потому что он сказал, что с "Артеком" был знаком, и они там работали, а с "Океаном" он был незнаком. Почему и как, не мой вопрос. Но такой разговор был. Более того, я кое-где отголоски в Москве слышал. Но тут есть ряд объективных и субъективных причин. Все-таки федеральное учреждение. Если будем делать федеральное, то это не мой вопрос о решении финансирования отдыха детей.

А первоначально я был абсолютно спокоен, когда наши начали писать: "Что это такое?" Я видел, как это раскрылось в сетях. Я своим сказал: "Это здорово! Это значит, что, ребята, вы должны собраться в кучу, потому что я всегда за конкуренцию". В федеральных детских центрах дети России отдыхают и оздоравливаются меньше 1%. Работы хватит всем. Но, имея на территории Приморья федеральный детский центр и ДВФУ, – это по меньшей мере не по-хозяйски не использовать этот ресурс для самого края.

Мы сейчас дружим с 26-й школой, дети из Артема приезжают, с детскими домами тоже дружим. Это же не мое, это федеральное. Да, это происходит только тогда, когда в лагере нет детей. А в пересменку, пожалуйста. Если есть возможность, почему нет. Понятно, что не во всех территориях достигнут такой уровень. Ну, никогда в отдаленном поселке не будет центра виртуальной реальности, это невозможно. Так почему бы им сюда не приехать.

Зачем нам здесь "Артек", мы сами справимся. Такой разговор был, он просто был не публичным. Поэтому не знаю, могу ли я о нем рассказывать. Я не против критики, я против критиканства. Мы – объект внимания, это накладывает серьезный отпечаток.

— У вас был опыт участия в выборах. Зачем вам это было надо?

— Меня еще в той жизни научили. Мы же как военные были. Как лозунг: "Партия сказала: "Надо". Комсомол ответил: "Есть". Есть здесь люди, которые знают эту историю от начала до конца. Я понял, что это тоже был серьезный урок. В этом регионе некие договоренности, рукопожатия и все остальные вещи надо делить на 8, а лучше на 16. С учетом того моего опыта, когда сказали: "Да", — значит да. Здесь сказать: "Да", — не значит "да" и не значит "нет". Это непонятно что. Поэтому для меня это был серьезный урок. Я его учел, несмотря на то, что мне 50 лет. Я способен учиться. Я просто в следующий раз буду умный. Когда я говорю: "Надо", — я пытаюсь помочь, сопроводить. Это же мое. А когда говорят: "Надо", — а потом… я так не очень понимаю. Это специфика отдельных регионов РФ, на территории которых есть море. Так сформулирую. Это тоже опыт и серьезная коммуникация с точки зрения вхождения в жизнь Владивостока и Приморья.

Есть еще одна вещь, которую я понял в крае – чужие здесь не ходят. Чтобы стать своим, нужно очень много чего сделать. Это не плохо и не хорошо. Это просто по-другому. И это имеет место быть и достойно уважения. Первое время, когда я сюда приехал, был тоже разговор: "А что, у нас своего нет? Наверное, есть". Но мы и сами должны интегрироваться в специфику, если хотим здесь стать своими и не быть временщиками. У меня здесь родилась дочь, она житель Приморья. У нее в свидетельстве написано: "Место рождения – Владивосток". Это мой личный вклад.

Смотрите полную версию на сайте >>>