Проблема с мигрантами и Хэллоуин – как это связано: мнение главы Приморской митрополии

2 декабря. В ноябре Уссурийск впервые посетил новый глава Приморской митрополии епископ Павел (в миру Александр Григорьев). Встретиться с преосвященным Владивостокским и Приморским посчастливилось верующим горожанам, а также корр. ИА UssurMedia. Знакомство переросло в диалог о радости жизни в монастыре (да, мы не ошиблись), а также об острых для современного общества моментах. Например, о том, какова связь между негативным отношением некоторых россиян к мигрантам и Хэллоуином, а также другими не традиционными для русской культуры праздниками. Подробности беседы — в нашем материале.

При встрече узнаем, что владыка Павел родился на севере Казахстана в семье советской рабочей интеллигенции. Собеседник агентства имеет вполне мирскую специальность — конструирование и технология радиоэлектронных средств. Инженерное образование пригодилось ему на военном заводе. История могла так и остаться не связанной с Церковью, но однажды интерес к православию взял верх.

— Расскажите, пожалуйста, как при таких обстоятельствах вы пришли к вере?

— Меня с детства почему-то всегда интересовало что-то церковное, хотя в северном Казахстане, где я родился, практически не было храмов, общество было не воцерковлено. Даже ребенком я задумывался о вечности, о цели жизни, о смерти, для чего человек живет, что в итоге происходит в конце. Но ответить на мои вопросы никто не мог.

Всей семьей мы покрестились в начале 90-х. Крещение я принял в 18 лет на втором курсе университета, стал ходить в церковь в Челябинске, где учился. Уже в университете я начал знакомиться через книги с различными учениями, читал Бхагавад-гита (18+), общался с ребятами-протестантами.

Но до этого я думал, что церковь — это чисто обрядовая история. Мне тогда казалось, что люди там сплошь необразованные.

— Наверно, потому что религиозная сфера в то время была настолько закрытой?

— Да. И в обществе бытовало именно такое мнение. Но когда мама приняла крещение, я стал читать Евангелие (12+), задумывался о крещении, в итоге сам его принял. В приходе Челябинска, куда я ходил, мне дали в руководители одну из прихожанок. Она меня наставляла, давала книги из библиотеки храма. Потом книги в продаже стали появляться. Я их покупал, хотя это было дорого для студента. Очень сильно понравилось православное чтение, священное писание, жития святых.

Особенно проникся жизнеописанием Оптинских старцев (12+). Самый, наверно, выдающийся из них — старец Авросий Оптинский. И к нему, оказывается, приходила интеллигенция: Достоевский, Толстой были у него в свое время.

На этом фоне я стал не просто верующим мирянином, но уже появилось стремление к монашеству. Я в некотором смысле максималист: если в моей жизни есть сфера, я хочу ее довести до максимума, до идеала.

— Значит, если это вера, то обязательно монашество, а если работа по специальности, то исключительно с передовыми технологиями?

— Именно. В университете я вместе со специальностью получил офицерское звание и по распределению поехал на военный завод в город Трехгорный — так он сейчас называется. При этом я старался работать не так, как по старинке работали на этом заводе, а внедрять новые методы и прорывные технологии. Поэтому меня и не хотели с завода отпускать. В итоге по специальности я проработал всего полтора года.

Я все же мечтал съездить в Оптину Пустынь (мужской монастырь — прим. ред.) До завода денег, конечно, на это не было. Только попав на военный завод, я в первый же свой отпуск поехал в монастырь. Там познакомился с будущим духовником патриарха Кирилла. Он мне порекомендовал посетить Троице-Сергиеву Лавру. Через год я попал туда к одному из старцев — отцу Науму, он меня и благословил на начало монашеского пути.

В итоге я оказался в Михайло-Архангельском монастыре в селе Козиха Новосибирской области — рядышком с родиной отца Наума. Правда, встал вопрос об армии: я должен был два года офицером отслужить. Но в военкомате мне просто вернули военный билет и отпустили, хотя моя специальность в то время была очень востребована.

В самом монастыре, как выяснилось, было очень много людей с высшим образованием: ядерщики, физики, математики, медики. Одним словом, высокоинтеллектуальное общество.

— В противовес тому, как вы раньше представляли себе эту сферу…

— В Советском Союзе так учили, что в монастырь идут одни неудачники либо люди, с которыми не очень хорошая лирическая история приключилась. Но я увидел, что там люди самые что ни на есть перспективные. Некоторым из них готовили паспорта, чтобы они могли уехать в Америку, заниматься наукой, работать в области ядерной физики, но они все бросили и уехали в глухую сибирскую деревню.

И представьте: интеллектуальная элита занимается физически тяжелой, даже колхозной работой. В основном это строительство храмов, но были и огород, коровник, сенокос, лесоповал. В 4.40 утра подъем, монашеское правило (особое молитвенное чинопоследование для ежедневного прочтения монашествующими — ред.), Литургия, в 8.30 завтрак — и за работу. За обедом уже все засыпали, но надо было идти дальше трудиться. И так до половины девятого вечера в интенсивном режиме.

Однако общество было высоконравственным и очень трудолюбивым. Все эти факторы выдали отличный результат. Наш монастырь является Alma mater для 11 архиереев, это, кстати, уже такой, "генеральский" чин, если пользоваться дореволюционным табелем о рангах.

Со многими из насельников монастыря того периода я до сих пор поддерживаю связь. Считаю, именно в монастыре в нас были заложены основы духовной жизни. В той тяжелой работе, тяжелой жизни. Но при этом жизнь в монастыре очень радостная, такой радости в миру не бывает.

— В чем же заключается эта радость?

— В том, что ты знаешь волю Божию, видишь ее и исполняешь, имеешь чистую совесть, чистое сердце, жертвуешь собой ради братьев, ради людей, просто ради Бога отдаешь всего себя. А в чем самая большая наша радость: выполнять замысел Бога о тебе, спокойно терпеть трудности, ложные обвинения, обиду, это надо претерпеть, злом за зло не воздавать, и за это Господь воздаст свою духовную радость.

На эту тему я люблю приводить фразу Оптинского старца: "Если бы монахи знали, какие трудности ждут в монастырях, какие бывают скорби в монастырях, то немногие решились бы пойти на этот подвиг. Но если бы миряне знали, какую радость испытывает монах, то все побросали бы свои мирские дела и убежали в монастырь".

Для многих, даже православных людей, это часто становится открытием. Зачастую монахов жалеют. Говорят, мол, бедненькие, мясо есть нельзя, алкоголь нельзя, семью нельзя. На самом деле жизнь в миру, по большей части, — это рабство страстям. А когда человек живет в борьбе со страстями, когда освобождается от них хотя бы частично, то это очень большая радость.

Если человек испытывает радость внутреннюю, духовную, и он сам становится источником радости для других людей. И миряне, когда приезжают в монастырь, даже будучи неверующими, после этого говорят: "Как здесь хорошо, благодатно, тепло, и не хочется уезжать". Но, все-таки, уйти в монастырь — это еще и большой подвиг.

— В вашей биографии есть яркая, на наш взгляд, деталь — работа в Душанбинской епархии. Расскажете нашим читателям подробнее об этом периоде?

— Когда я приехал в Душанбе, основной нашей задачей была, конечно, молитва. В Таджикистане всего семь приходов, два из них в Душанбе. Хочу сказать, что среди таджиков сейчас замечен интерес к русской культуре. И он не связан с меркантильными целями (изучить язык, чтобы переехать, поступить учиться или сдать экзамен на гражданство). К примеру, я знаю одну девушку-таджичку, которая к 18 годам всего Достоевского прочитала.

Таджики очень хорошо относятся к русской традиции, они любят наши танцы, одежду. И еще они удивительным образом любят душу настоящего русского человека, которой патриотичен, уважителен к другим народам и странам, жертвует собой, защищая любые другие народы. В Таджикистане это хорошо прочувствовали. Стоит вспомнить, например, гражданскую войну в 90-х, которую остановили русские воины. Наши погранотряды защищали Таджикистан и весь Советский Союз, и там все это помнят.

Поэтому они и относятся к людям русским хорошо. Конечно, есть качества, которые они не уважают, но такое не уважаем и мы. Например, если человек злоупотребляет спиртным. У них не приветствуется, если человек не создает семью, или если семья есть, но супруги не хотят рожать детей. В таджикских семьях нормально иметь по 8-12 детей. А настоящего русского человека, поверьте, они уважают.

Также они уважают нашего президента. Среди людей, которых я там встречал, не было ни одного, кто плохо относился бы к Владимиру Владимировичу Путину. В нем они видят сильного, решительного, верующего человека. Вообще к верующим люди хорошо относятся. Как небольшой пример — православного священника они с уважением пропускают в очереди вперед.

— Вы наверняка заметили совершенно противоположную реакцию некоторых россиян в сторону мигрантов. Как вы и Церковь в целом относитесь к тому, что такие проявления участились в последнее время?

— Да, мигрантская тема у нас сейчас актуальна. Особенно в России присутствует большая диаспора уроженцев Таджикистана: и обучающиеся, и гастарбайтеры.

Владимир Владимирович Путин много раз призывал людей, от которых это зависит, чтобы они занимались иностранцами еще там, у них на родине. Душанбинская епархия это в полной мере реализует. Проводятся не только религиозные праздники, но и День России, День народного единства. Приглашают татар, башкир, кавказцев, — всех, кто там есть. Исполняются патриотические песни, танцы народов мира в национальных костюмах, звучат дружественные речи. Проводились также Рождественские чтения (6+) в стенах таджикистанского университета. Представьте: на событии присутствовали 500 студентов-таджиков, и знаете, с каким вниманием и интересом они слушали доклады о роли Русской Православной Церкви в достижении Победы в Великой Отечественной войне, к примеру?

Иными словами, это наши люди, в целом воспитанные с нами в одном мировоззренческом векторе, наши союзники. Только выстраивать отношения с ними нужно правильно. Зная, понимая и оберегая свою собственную веру, культуру, традиции и обычаи. Тогда, во взаимном уважении наши народы, наши люди будут держаться друг друга и друг другу помогать.  

Мы, слава Богу, хорошо относимся к другим культурам. Плохо только, что мы свою культуру еще недостаточно любим. Во-первых, ее нужно защищать от внешних пагубных влияний. Во-вторых, необходимо ее развивать, поддерживать и сохранять. Об этом говорится в одном из Указов Президента. Однако я заметил, что он не везде исполняется.

Вот вам пример: говорят, в Приморье недавно широко праздновали Хэллоуин (18+). Представьте: человек заходит в кафе, и его встречает весь персонал с рожками на голове. Весь, кроме одного сотрудника. Отгадаете, кем был этот человек? Мигрантом. Он отказался в этом участвовать. Выходит, он любит русскую культуру больше, чем его русские коллеги?

Знаю, в некоторых регионах запрещено хотя бы в официальных учреждениях образования проводить Хэллоуин. Здесь же пока нет такого закона, и надо бы его тоже принять.

Также есть праздник в честь богини Холи. Сейчас его именуют более нейтрально — фестиваль красок (0+). Но изначально это индуистский, религиозный праздник в честь сожжения богини. Фестиваль красок, как и Хэллоуин, при этом очень сильно коммерциализирован. К сожалению, люди, призванные защищать русскую культуру, зачастую не обращают внимания на это.

Я бы призвал ограждать русскую культуру (от внешних вмешательств — ред.) и развивать ее. Тогда и мы сами будем уважительно относиться к традиционной культуре других народов, и мигранты будут уважать нас и нашу, русскую, культуру. Любая традиционная культура — это прекрасно. Но в то же время религиозные праздники других народов перенимать не стоит. Зачастую люди (участвуя в таких праздниках — ред.) не понимают, во что их вмешивают. Для них это просто весело, а какое влияние такое веселье оказывает на душу, они не задумываются. А потом не могут понять, почему их посещают различные скорби.

— Вы имеете в виду, что праздники перевернули с ног на голову, если говорить, например, о Хэллоуине? Насколько известно, изначально он связан с почитанием душ предков.

— Хэллоуин, он же канун Дня всех святых, это католический праздник. Во-первых, он изначально не наш. Во-вторых, он смешался с языческим празднованием дня окончания уборки урожая и приобрел мистический уклон. Католики его не так празднуют, в отличие от современного светского общества.

Каков результат: вы наверняка видели церемонию открытия Олимпийских игр (18+) в этом году. Это же была пародия на "Тайную вечерю" (6+). Как видим, там подобное процветает и, в том числе, через Хэллоуин проникает к нам.

— В попытках искоренить в России Хэллоуин некоторые пытаются заменить этот праздник каким-то аналогом. Например, отмечать не канун Дня всех святых, а Велесову ночь. Насколько это нормальный ход, на ваш взгляд?

— Я думаю, Хэллоуин и Велесова ночь — это одно и то же. По крайней мере, одно и то же существо принимает в свой адрес похвалу. И, конечно, это вновь коммерческая история. Есть же замечательные праздники — православные, светские. День Победы (0+), например.

— Некоторые люди призывают вовсе отказаться от масштабных празднований на время СВО, будь то День Победы или День города. Как вы смотрите на это явление?

— Можно устроить мысленный эксперимент: что будет, если заснять этот праздник и отправить кадры ребятам на СВО. Скажем, как Бессмертный полк (0+) идет или люди песню "День Победы" (6+) хором поют — конечно, парни воспримут это хорошо. А теперь сравниваем с фестивалем красок. Чувствуете разницу?

Что касается Дней города: сейчас нужно меньше развлекательной и больше патриотической и объединительной составляющей, по моему мнению. День города ведь можно устроить на основе местной, патриотической истории. Например, в городе Ейске проходит церемония (0+), где артисты наряжаются в графа Михаила Воронцова и его супругу, "Екатерина II" зачитывает свой Указ. То есть разыгрываются исторические сцены.

Уверен, и в Приморье с его богатой и интересной историей такое возможно. Чтобы люди знали и любили свой город, свою историю, своих героев, отцов-основателей. Также было бы идеально начинать День города с благодарственного молебна.

— Спасибо вам за интересное мнение. Напоследок, вернемся к теме вашего визита в Уссурийск. Что вам раньше было известно о городе, о местном духовенстве, насколько ваши знания совпали с реальностью?

— Я в первый раз сюда приехал и видел город только из окна персонального автомобиля. Сложно что-то сказать, тем более, когда за окном не самая красивая пора.

А о духовенстве, в общем-то, я наслышан в положительном плане. Если есть проблемы, то мы будем их исправлять, наводить порядок. Я пока нахожусь в процессе знакомства, но какие-то проблемы вполне возможны — в любом обществе они есть. Люди живые, поэтому ошибки, заблуждения и отклонения могут иметь место. Будем по-доброму исправлять.

Поэтому ближайшие планы очень простые: погружение в жизнь и дела Владивостокской епархии, митрополии в целом, молитва, знакомство с должностными лицами разных уровней. Будем смотреть, какие были успехи, недочеты. Но мы настроены на активную работу, сидеть сложа руки и плыть по течению мы не намерены.

Справка: Владыка Павел родился 30 июня 1974 года в Казахской ССР. Крестился в 1992 году, а через шесть лет поступил в число братии Михайло-Архангельского мужского монастыря в Новосибирской области. До назначения главой Приморской митрополии с 2018 года был преосвященным Ейским и Тимашевским, а с 2019 года управлял Душанбинской епархией. До епископа Павла Приморскую епархию возглавлял митрополит Владимир (Самохин) — в конце октября 2024 он года был назначен Преосвященным Донецким и Мариупольским.

Смотрите полную версию на сайте >>>