Пожар тушили пирогами и блинами, и сушеными грибами: история пожарной охраны Уссурийска

17 апреля. Пожарная охрана Уссурийска имеет богатую историю, которая пестрит и курьезами, и героическими ситуациями. С конца 19 века пожарным приходилось бороться с огнем почти по классику — "пирогами, и блинами, и сушеными грибами". А порой и сражаться за воду с жадными местными жителями. Напоминанием об этих славных временах осталась древняя пожарная каланча, похожая на готическую крепость. К 95-летию со дня образования государственного пожарного надзора корр. ИА UssurMedia исследовал работу "История пожарной службы города Уссурийска" кандидата исторических наук, доцента кафедры исторического образования ШП ДВФУ Ольги Лынша, подготовив материал об истории пожарной охраны Уссурийска.

С момента основания села Никольского "красный петух" (так в простонародье называли пожары) местных жителей особо не тревожил. Свежеприбывающие крестьяне спокойно отстраивались, проводили субботние и воскресные базары, на которые съезжались жители всей округи.

Пожары были редкостью. Если они и случались, их тушение организовывал местный староста, который по факту был самым первым огнеборцем будущего Уссурийска. Староста вызывал крестьян и нарезал им задачи, указывая, кто с каким инвентарем должен явиться на пожар. Пока село было относительно небольшим, эта схема работала.

Первый мощный пожар, сочная заметка и пожарный обоз

Ситуация перевернулась с ног на голову в 1889 году, когда сгорел деревянный склад с керосином торгового дома "Кунст и Альбертс". Газета "Владивосток" сочно описала один из самых первых крупных пожаров в истории села.

"24 марта в три часа дня загорелась стайка с сеновалом, пристроенным к пакгаузу торгового дома "Кунст и Альберс". В пакгаузе хранился керосин. Загорелся пакгауз, который был уничтожен огнем до основания вместе с 320 ящиками керосина. Товар и постройки были застрахованы. Убыток простирался до шести тысяч рублей. Во время этого несчастного случая выяснилось, что наши противопожарные средства в незавидном состоянии: на лицо оказалось три рассохшихся бочки с расшатанными колесами, несколько багров, частью без шестов, и один ржавый брандспойт с дырявым шлангом, плохо выбрасывающим воду.

Если пожару не дали распространиться, то только благодаря усердию наших удалых стрелков и помощи наших баб-хохлушек, которые с большим усердием, со вздохами и ахами таскали на пожаре в ведерках воду. Надо полагать, что после этого подумают о пригодных пожарных средствах, тем более что село наше богато, и в пользу его отчисляются 20 % со стоимости торговых документов уже более десяти лет".

Резонанс в СМИ и возмущение предпринимателей, потерявших уйму денег, сподвигли начальника Южно-Уссурийского округа А.В. Суханова завести в Никольском пожарную команду. Селяне скинулись, собрав две тысячи рублей. На эти деньги купили две пожарные машины, заливные пожарные трубы (прототип насосов), шесть бочек "с потребным числом багров" и другие инструменты.

Конструкция заливных пожарных труб не подразумевала рукавов для всасывания воды из естественных источников. Зато она снабжались специальными ящиками, куда вода заливалась вручную ведрами. С учетом того, что в ящик нужно было влить от 12 до 18 ведер в минуту, можно представить, сколько сил требовалось на обслуживание одного насоса. Оттуда пошла тенденция набирать в пожарную команду особо сильных и выносливых ребят.

Бочки для воды вместе с трубами перевозили на повозках с тройкой лошадей. На содержание лошадей и людей, которые за ними присматривали, селяне собрали еще тысячу рублей. Заведовали пожарным обозом полицейские чиновники. Так возникла первая сельская пожарная часть в Южно-Уссурийском крае.

Поджог у купца, сгоревшая паровая мельница и первая пожарная машина

В 1891 году в Никольском начали сооружать железную дорогу, построили станцию, начали возводить главные мастерские уссурийской железной дороги. Как следствие, экономика пошла в гору, село разрасталось как на дрожжах и стало походить на небольшой уездный город.

А пожарная часть оставалась на прежнем уровне — с теми же лошадями и насосом на человеческой тяге. Как следствие, начались проблемы: ввиду недостаточного технического обеспечения пожарные не смогли потушить дом купца Шарапова, который поджег какой-то негодяй. Дальше — больше: 15 февраля среди ночи дотла сгорело деревянное здание штаба войск Южно-Уссурийского отдела. В огне погибла вся канцелярия штаба и прочее ценное имущество.

Спустя полгода сгорела крупная паровая мельница владивостокского купца О.В. Линдгольма — первое крупное перерабатывающее предприятие Никольского. В огне погибли паровые машины, купленные за границей, Линдгольм понес колоссальные убытки. После этого военное ведомство зашевелилось и приобрело пожарную машину для никольского гарнизона, которую в дальнейшем применяли и в селе.

Апгрейд пожарного обоза и создание первой пожарной службы

В апреле 1898 года село Никольское реорганизовали в город Никольск-Уссурийский. В наследство от села городу достался потрепанный временем пожарный обоз, состоявший из двух машин, восьми бочек, телеги с баграми и пожарными инструментами. За 10 лет своего существования без постоянного присмотра весь этот багаж пришел в упадок, или, говоря словами заметки в местной газете, "было ветхо и неисправно".

Для обоза городские власти приобрели шесть лошадей, а для поддержания их в постоянной боевой готовности наняли шестерых служащих. За год исправили обе машины, купили к ним новые рукава и несколько топоров, отремонтировали телеги. А в 1899 году у пожарного обоза появился собственный дом. Это был теплый сарай для машин и бочек и помещение для шести — семи человек пожарной охраны. Расположились они на улице Ленина, 63. Сейчас на этом месте находится здание городской прокуратуры. Городская пожарная часть стала функционировать на постоянной основе, а 1899 год можно считать годом создания в нашем городе пожарной службы.

Пожароопасный город и дефицит воды

В пожарном отношении время было тяжелым. Почти половина убытков по всей Приморской области — 70415 рублей из 159740 рублей пришлась на одиннадцать никольских пожаров 1899 года. Причиной тому был хаос при застройке и эксплуатации подворий — дома стояли скученно, а дворы зачастую завалены мусором.

А пожары весны 1907 года вызвали критику пожарной команды. Так, опоздавшая на тушение пожара дома Коростина команда "неумелыми действиями и бестолковой суматохой вызвала смех публики". Но, критикуя пожарных, местная газета рассказала читателям, в каких условиях им приходится работать.

"Пожары выявили беспомощность местной пожарной команды. Штат для города игрушечный — только восемь пожарных! Пять человек на бочках и три на машине и баграх с лестницами. Мыслимо ли двум человекам качать воду на машине, куда требуется не менее восьми человек".

Отсутствие в городе источников воды добавляло проблем огнеборцам. Газета замечала: "Не мешало бы иметь несколько общественных колодцев специально для пожарного дела". Брандмейстер Васильев также писал в местной газете, что "большинство никольских домовладельцев не только не помогают пожарной команде, а зачастую запирают ворота и колодцы, препятствуя всеми мерами брать воду".

На этом фоне весьма положительным образом выделился владелец бани Гладков (его собственность сохранилась и поныне — до недавнего времени баня № 1 по ул. Кузнечной). В ночь с 28 на 29 ноября 1909 года загорелся дом Пташникова. Из окрестных колодцев выбрали всю воду, пожарная команда обратилась за помощью к владельцу бани.

"Почтенный Гладков не только предупредительно отворил ворота, но, видя напрасную потерю времени от заезда во двор, пробуравил стену и вставил в отверстие водопроводную трубу, подавая воду в пожарные бочки без малейшей задержки", — писали в местной газете.

Каланча на городской управе и самостоятельная сторожевая башня

Особым пробелом в системе оповещения было отсутствие в городе пожарной каланчи. Средств на строительство оной не было, поэтому в 1910 году власти решили возвести обзорную башню на здании городской управы (ныне ул. Пушкина, 34).

С двухэтажной высоты открывалась отличная панорама города, за что каланчу полюбили фотографы. Именно с нее сделали массу снимков, в том числе и для почтовых открыток. Кроме фотографов на каланче дежурили и пожарные.