Приморские партизаны: 11 лет со дня штурма банды в Уссурийске

От Москвы до самых до окраин появлялись граффити вроде: "Партизаны, ваш подвиг не забыт!". Некоторым "партизаны" оказались ближе, чем правоохранительные органы — тревожный симптом. Обеспокоенный Следственный комитет включился в информационную борьбу: "Подозреваемые… никакие не борцы за справедливость, как называют их некоторые СМИ… Они совершают преступления не за идею, а просто для того, чтобы навлечь ужас на общество и почувствовать себя хозяевами жизней людей и при этом не упустить свой корыстный интерес".

Если столичные интернет-эксперты заявляли, что "партизаны" будто бы хотели устроить в России революцию или воссоздать Дальневосточную республику, то в Приморье предпочитали версии попроще: у пацанов были проблемы с милицией. Адвокат Татьяна Уварова (защитник Александра Ковтуна, которую уже летом 2010 года отстранили от дела) опубликовала обращение подзащитного, в котором тот заявил: в милиции его избивали и якобы заставили признаться в убийстве. Отец Романа Савченко рассказал, что его сына и Сухораду незадолго до событий 2010 года избивали в милиции. Месть? Но убиты и ранены были совсем другие милиционеры, даже не из Кировского района…

Что до версии самих "партизан", то в 2012 году один из них — Алексей Никитин — в телефонном интервью из стен СИЗО назвал фамилии людей в погонах, которые, по его мнению, "крышевали" наркодилеров. Никитин заявил, что сотрудники поначалу якобы занимались коноплёй, потом предположительно стали завозить в район героин. "Мы начали их плантации конопли сжигать, конкретно мешать их бизнесу… Вот эти, у нас по делу которые идут, четыре трупа, — непосредственно они продавали детям героин от сотрудников милиции. У нас имелись видеозаписи, которые доказывали их вину. Милиция прямо приезжала к ним, на видеокамеру было заснято, как они мешки с коноплёй им передавали, — говорил Никитин. — Теперь всё валят на нас — типа мы бандиты, типа мы наркотиками занимались. А мы не курили и не пили — спросите любого в Кировке, к нам все положительно относятся. Мы против наркотиков…". Адвокат Никитина Нелли Рассказова говорила журналистам: "Они не боролись против правоохранительных органов и ни разу об этом не говорили, это все домыслы. Они боролись… с конкретными лицами и всем, что связано с наркобаронами и "оборотнями в погонах".

Судебный процесс: не последнее слово подсудимых

От задержания до приговора прошло почти четыре года. Обвиняемые несколько раз заявляли о пытках. Никитин рассказывал: "Я три дня ночевал в отделе ОРЧ-4… Зафиксировали наручниками, после этого надевали пакет на голову. Я курил тряпку через противогаз — мне надели противогаз, в шланг напихали тряпки, подожгли… Избивали, пытали, на шпагат меня сажали — разорвали мышцы на ногах. Меня там просто убивали три дня, чтобы я подписал то, что им выгодно… Ставили на окно на колени, говорили: ты сейчас улетишь…". СИЗО Владивостока и ОРЧ-4 посетила комиссия Уполномоченного по правам человека в РФ, но ничего "такого" не выявила.

В 2012 году — новый скандал: прямо из здания Приморского краевого суда исчезли три тома по делу "партизан". Кто и зачем похитил документы — так и осталось загадкой. По одной из версий, в пропавших бумагах содержались указания на причастность сотрудников милиции к наркоторговле. По другой — причина в заявляемых пытках, в том, что якобы документы дела в прямом смысле залиты кровью.

В 2014 году "партизаны" выступили на суде с последним словом. В убийствах не признал себя виновным никто. Кириллов заявил: "Всюду трубили, что будут привлечены лучшие следователи. В чём они лучшие — я испытал на себе. Убеждать в твоей причастности они могут до посинения, причём при этом синеешь и сам. В этой непростой истории виноваты обе стороны, и прежде всего та сторона, которая дала импульс к столь отчаянным действиям… Я виноват в том, что вынужден был прибегнуть к методам, мне не свойственным. Но я никого не убивал". Илютиков извинился за стрельбу по милицейскому "УАЗу", но заверил, что тоже никого не убил.

Вадим Ковтун сказал, что он вообще не при делах: "Мне не в чем признаваться и оправдываться, я не совершал противоправных действий… На меня навесили ярлык "приморского партизана", но я совершенно другой человек". Савченко признал себя виновным в одной краже: "На следствии я оговорил себя и других участников. Оговорил потому, что… Те места, где проводились допросы, — там просто дядьки под себя ходят, что уж про нас говорить". Никитин заявил, что сидит ни за что. Александр Ковтун признал, что стрелял в милиционеров: "Лично я хотел отомстить кировским сотрудникам милиции. Но, будучи сбит с пути Сухорадой, я где-то стал свидетелем, а где-то соучастником тех эпизодов, где пострадавшими являются другие, не кировские сотрудники милиции. Прокуратура заявляет, какие мы плохие — у женщины-таксиста машину забрали… Я там участвовал, пытался всё это сгладить, даже поссорился с Сухорадой… Прокуратура говорит, что мы выбрали тактику отказываться от всего и валить на покойных. Но я не отказывался от эпизодов, в которых виновен. Перестрелка с ДПС в Хвалынке — я стрелял, не отрицаю, готов понести наказание. То же самое — по Уссурийску… Я честно признался, что стрелял. Шёл взаимный огонь — что в Хвалынке, что в Уссурийске, по мне тоже стреляли… Да, я ранил сотрудника, но никого не убил. За то, что сделал — готов отвечать".

Адвокат Савченко Александр Смольский заявил, что видит корни кровавой истории в ельцинской конституции 1993 года: "Она повлекла за собой колоссальное расслоение — небольшая группа лиц захватила общенародное добро… Группа молодых людей — выразители протестного настроения… Эти люди на уголовников не похожи… Чётко поставленная, грамотная речь… Это первый подобный процесс в России. Хотим мы или не хотим, но он уже вошёл в историю".

Прецедент революционерки Веры Засулич, оправданной присяжными после покушения на жизнь петербургского градоначальника Фёдора Трепова, не повторился. Присяжные признали подсудимых виновными почти по всем эпизодам. В апреле 2014 года Ковтуна-старшего, Илютикова и Никитина приговорили к пожизненному заключению в колонии особого режима. Савченко дали 25 лет, Кириллову — 22, Вадиму Ковтуну — восемь лет и два месяца.

Если поначалу много говорилось о том, что парней довели до греха беспредельщики из кировской милиции, но потом эта тема тихо сошла на нет. Схроны с радикальной литературой тоже забылись. Произошла — намеренная или стихийная — деполитизация и деидеологизация дела: осудили уже не "партизан", а обыкновенных отморозков, действовавших из корысти. Эта слишком простая трактовка оставила у многих наблюдателей ощущение некоторой недоговорённости.

После оглашения приговора журналистам разрешили пообщаться с осуждёнными. Кто-то спросил, считают ли они сами себя "партизанами". "Партизаны, не партизаны — нас так прозвали… Криминальной составляющей у нас не было — были идейные соображения, — ответил Кириллов. — Мы хотели обратить внимание на то, какие люди работают в органах и до какого упадка это всё дошло, вообще по Приморью".

Многоточия над i: преступления и наказания

В мае 2015 года случилось что-то вроде сенсации. Верховный суд РФ, рассмотрев жалобы осуждённых, счёл их вину по ряду эпизодов не доказанной. Александру Ковтуну и Илютикову заменили пожизненное заключение на 25 лет и 24 года, Кириллову снизили срок с 22 до 19 лет, Савченко — с 25 до 24. В отношении Никитина и Вадима Ковтуна приговоры отменили полностью, дела направили на новое рассмотрение (высшая инстанция усомнилась в их причастности к убийству "наркобарыг" из Кировского; эти двое обвинялись только в данном преступлении).

В 2016 году в краевом суде огласили новый приговор. Присяжные признали подсудимых невиновными в убийстве четырёх кировчан. Алексея Никитина и Вадима Ковтуна — вот уж действительно сенсация — освободили в зале суда. К тому времени за решёткой они провели почти по шесть лет.

Однако прокуратура сразу обжаловала решение, и в том же 2016 году Верховный суд отменил оправдательный приговор. А в апреле 2018 года новая коллегия присяжных признала всех подсудимых виновными. Окончательный приговор: Александру Ковтуну — 25 лет в колонии строгого режима, Никитину — 23,5, Кириллову — 21,5, Илютикову — 25, Савченко — без изменений, Вадиму Ковтуну — восемь лет (единственный на данный момент "партизан", вышедший на волю).

…Интерес к "партизанам" ослаб, на стенах больше не появляются тематические граффити, но адвокат Смольский прав: хотим мы или нет — процесс вошёл в историю. Суд сказал своё слово, но расставил ли он все точки над i? Рассуждая на эту тему, легко перейти от фактов к мифам, которых в нашем расколотом обществе родилось несколько. Кровавая история по-прежнему порождает различные трактовки и полярные оценки. Каждый выбирает сам, кому верить — обвинению, адвокатам, "партизанам"… Вот такая получилась партизанская повесть, хэппи-энда в которой не могло быть по определению.

Смотрите полную версию на сайте >>>