- Что привело вас в театр?
- Моя мама была актрисой в народном театре в Армавире, потом в Туапсе. Когда она умерла, мне было всего 11 лет. Дома хранилось много фотографий, остались целые альбомы. Мне нравилось пересматривать старые фотографии, и периодически что-то у меня в душе переворачивалось, закрадывались шальные мысли. В итоге, к 15-летнему возрасту я уже была практически уверена, что хочу выучиться на актрису, хоть папа и был категорически против. Хотела и поступила. С первого раза. Это было Волгоградское училище искусств.
- За это время чем стал для вас театр?
- Я не собираюсь менять свою судьбу. Каждый спектакль – это праздник, а сцена – часть нашей жизни, тяжелый труд репетиций. Тем более, что в коллективе нашего театра так заведено – если вышел на сцену, то работай на все 100%. Не бывает так, чтобы «лишь бы – лишь бы». Но ведь у всех в жизни так – праздник наступает только после долгих будней.
Театр, в первую очередь, это искусство обмена энергией. Мы выкладываемся на полную, делаем зрителю энергетический посыл и ждем от него ответной реакции. Эмоции зрителей нас подпитывают и поддерживают. И артист всегда ждет отдачи от зрителя, он всегда ее чувствует. Даже тишина в зале бывает разной. Либо зрители затаили дыхание, все во внимании, либо в зале шуршат фантики, звонят телефоны. В «хорошем» зале и усталость после сцены приятная. От сознания, что сегодня спектакль удался, иной раз открывается второе дыхание. Возвращаешься домой, и кажется, что горы бы свернул. А если нет обратной связи со зрителем, то и артист уходит со сцены опустошенным, совершенно обессиленным.
Театр — это больше, чем образ жизни. Это диагноз. На карту ставятся благополучие семьи, воспитание детей – и не всегда они перетягивают. Бывает так, звонишь знакомым: «Алло! Забери моего ребенка». Потом перезваниваешь: «Алло! А где он? Как кто-то другой забрал?». Бывает и такое.
- Помните свою первую роль?
- Первую роль в профессиональном театре мне довелось сыграть в Вольском театре. Спектакль назывался «Осень нашей юности» и рассказывал о студентах, которые выехали в колхоз. Такая колхозная история любви. Конечно, пьеса была не ахти какого уровня, может быть это и послужило причиной того, что мне сразу же там досталась главная роль студентки Ирины.
- Когда за плечами богатый багаж сыгранных ролей, чем отличаются ощущения перед выходом на сцену от самых первых эмоций?
- По ощущению, по внутреннему состоянию – ничем. Так же мандражируешь, так же переживаешь. Может быть, единственное отличие – наработались, что называется, штампы. Если на сцене вдруг что-то пошло не так, есть возможность «подтянуть» подходящий штампик и «вырулить» ситуацию. А казусов на сцене происходит сколько угодно. Зритель порой даже их не замечает. Ну а нам они, не скрою, крепко по нервам бьют.
Сцена из тизера к спектаклю "Лес".
Фото: Дмитрий Прокопяк, UssurMedia
- А какая роль в вашей театральной жизни – главная?
- Ой! Да каждая. Я люблю все свои роли. От главных и до самых маленьких, где я говорю всего два слова. Однажды в спектакле про Афганистан «Баллада о десанте» была у меня роль – я играла шахидку. Вся обвязанная «взрывчаткой» я выскакивала на сцену, выкрикивала: «Аллаху Акбар!», и все. Потом «взрывалась» со всеми этими декорациями. И это вся моя роль, но я ее очень любила. И сейчас у меня хватает второстепенных ролей, но мне они нравятся.
- Удалось ли сыграть «роль мечты»?
- Нет конечно. Есть у нас такая актерская сущность, сколько нам ролей не дай, нам все мало. Да и нет, наверное, у меня такой конкретной «роли мечты». Точнее, есть заветное желание сыграть несколько определенных ролей, но мне кажется, что не настанет такое время, когда я скажу: «Все, довольно. Я сыграла свою лебединую песню и иду на покой». Нет, такого не будет. Всегда чего-то хочется нового, и всегда ждешь чего-то нового.
- Актуален ли театр для современной молодежи? Не уйдут ли постепенно зрители из театра?
- Не скажу, что у нас всегда полные залы, но зрители ходят. И иногда подглядываешь из-за кулис, и понимаешь, что большая половина зрителей – это молодежь. Казалось бы, молодым интереснее смотреть комедии, или еще что-то легкое. Но нет. Часто они приходят на серьезные философские спектакли. Ходят на классику.
А если говорить о зрителях в целом – в каждом городе, в каждом регионе зритель разный. Зачастую, восприятие спектакля в Москве совсем другое, чем в Приморье. Где у нас люди смеются, там даже эмоций не проявляют, или вдруг начинают проявлять эмоции там, где приморцам это несвойственно. Видимо, менталитет совсем другой. Да что там говорить. Отъезжаем буквально несколько сотен километров, на гастроли в Кавалерово – зрители совсем не те, что в Уссурийске. Они благодарны, они благоговеют перед искусством театра. Мы всегда там собираем полные залы. Зрители там, буквально, живут во время спектакля на сцене, сопереживают героям пьесы. Порой создается впечатление, что мы не в поселке городского типа, а в столичном зале, где-то в центре театрального искусства. И иногда мне странно, почему в Уссурийске, в городе, где два театра, зритель не настолько театрален.
- И напоследок. Сейчас вы репетируете роль помещицы Гурмыжской в спектакле по пьесе Островского «Лес». Постановщиком выступает молодой режиссер Никита Бетехтин, который, зачастую, смело экспериментирует на сцене. Как с ним работается?
- Скажу честно, пока таких экспериментов, чтобы прямо «разрыв мозга» - такого пока нет. Все пристойно, но очень интересно. У Никиты Бетехтина свое видение пьесы, свои режиссерские приемы. По крайней мере, я себя чувствую комфортно, мне нравится. Наверное, когда доверяешь режиссеру, когда нет внутреннего неприятия того, что он от тебя требует, тогда нет ничего сложного. Главное – понять, поверить и принять то, что он говорит. А все остальное – дело техники.
Любой режиссер в твой творческий багаж добавляет то, чего у тебя еще не было. С приходом каждого режиссера артист что-то черпает для себя неизведанное, учится непознанному. Режиссеры – они все разные, они по-разному с нами работают. Любой новый режиссер – как глоток свежего воздуха. Но надо понять, что приход режиссера нельзя расценивать категориями «пришел добрый начальник» или «пришел злой начальник». В работе каждый из них может быть, буквально, монстром. А уже через пять минут – он душка, он дружит со всеми. И это не какие-то личностные качества. Это специфика их работы. Они все примерно одинаково эмоциональны. Это уже профессиональное.
ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:
Комедианты? Нет, мы артисты! – к экспериментальной премьере готовится драмтеатр ВВО
Театр ВВО вернул из забытья старую добрую сказку о солдате Иване и Марье-девице
